"Иногда важно уметь говорить, потому что и в молчании – нет большого смысла." ©
Последние 4 года я не жила вовсе.
Нет, это жалкое существование нельзя назвать жизнью.
Сейчас я могу по полочкам разложить все чуть ли не по годам из всех 4ех.
В первый год я себя убила. Убила всех до последней. Всех реснули, но от этого не изменился сам факт того, что мы уже были мертвы.... Отшибло память, отшибло желания.
Второй год. Все глубже внедры себя. Чудес не бывает в жизни, поэтому надеятся не на что. Надежды боле нет.
Год третий. Больно ударило по голове. Чудеса таки случаются в жизни, ибо за что боролись, на то и напоролись. Хотела спокойствия и размеренности, получила в избытке... Дальше что? Пустота. Восстановление, сбор себя по тем крупицам что остались. Собирание очень мелкой мозаики, дабы вернуть то, что можно было бы смело назвать ВЕРО. Отпаивание бульончиком.
Год четвертый. Бульончик был эффективен, но восстановление затянулось. Резко сменившаяся обстановка в жизни привела к удушью... Веро попала в герметичную камеру, в которой сама же и растратила весь кислород... И начала задыхаться.
Но Веро не так то просто взять тепленькой... Нет, она просекла фишку, конечно. Почти вовремя. Опять пришлось сидеть на бульончике, но внутри уже что-то зашевелилось... Какое-то понимание.... Жажда большего. Искра жизни, которая давно была утрачена...
Я в состоянии была увидеть эту пустоту только тогда, когда меня сунули прямо в нее носом...
Я согласна с Печенем в том, что цели в жизни надо ставить либо несбыточные, которых не так то просто достигнуть... Либо доходить до них на закате своей жизни... Если бы только он знал, насколько точно он опять попал в цель...
Общаясь с ним я все явственней ощущаю запах смерти... И голову приходит цитатка из фильма Распутник, когда проститка рассказывает о том, что мужчина любит трижды в жизни... И третья любовь - предсмертная подруга.
И все же во мне нет того безмуства, которое необходимо, что бы быть свободной... Я все еще слишком рациональна и зависима....
Надолго ли?
Нет, это жалкое существование нельзя назвать жизнью.
Сейчас я могу по полочкам разложить все чуть ли не по годам из всех 4ех.
В первый год я себя убила. Убила всех до последней. Всех реснули, но от этого не изменился сам факт того, что мы уже были мертвы.... Отшибло память, отшибло желания.
Второй год. Все глубже внедры себя. Чудес не бывает в жизни, поэтому надеятся не на что. Надежды боле нет.
Год третий. Больно ударило по голове. Чудеса таки случаются в жизни, ибо за что боролись, на то и напоролись. Хотела спокойствия и размеренности, получила в избытке... Дальше что? Пустота. Восстановление, сбор себя по тем крупицам что остались. Собирание очень мелкой мозаики, дабы вернуть то, что можно было бы смело назвать ВЕРО. Отпаивание бульончиком.
Год четвертый. Бульончик был эффективен, но восстановление затянулось. Резко сменившаяся обстановка в жизни привела к удушью... Веро попала в герметичную камеру, в которой сама же и растратила весь кислород... И начала задыхаться.
Но Веро не так то просто взять тепленькой... Нет, она просекла фишку, конечно. Почти вовремя. Опять пришлось сидеть на бульончике, но внутри уже что-то зашевелилось... Какое-то понимание.... Жажда большего. Искра жизни, которая давно была утрачена...
Я в состоянии была увидеть эту пустоту только тогда, когда меня сунули прямо в нее носом...
Я согласна с Печенем в том, что цели в жизни надо ставить либо несбыточные, которых не так то просто достигнуть... Либо доходить до них на закате своей жизни... Если бы только он знал, насколько точно он опять попал в цель...
Общаясь с ним я все явственней ощущаю запах смерти... И голову приходит цитатка из фильма Распутник, когда проститка рассказывает о том, что мужчина любит трижды в жизни... И третья любовь - предсмертная подруга.
И все же во мне нет того безмуства, которое необходимо, что бы быть свободной... Я все еще слишком рациональна и зависима....
Надолго ли?